В начале 80-х годов уже мирного старичка коммунизма, на обочине вселенной, на одной из крайних бровок Европы^* рос и беднел Киев. Беднел отъезжающими тогда через Вену^*, а рос приезжающими из сёл и провинций. Этими эшелонами прибыли и мы.

Значительное временное удаление от упомянутых событий требует вживания нового языка, более понятного для "Великого Теперь" и более ли менее точно передающего общий смысл происшедших событий в "Великом Далёком Тогда". Для тех, кто недавно начал изучать единственный из человеческих языков (или стал его забывать), перефразирую: ВТ - моменты настоящего; ВДТ - моменты прошедшего времени; Презент Континьюос и Паст Индефинит, другими словами.

Одно из новых слов - Тумач, от слишком много английского. Тумач хлеба, тумач млеко, тумач яйка - и хлеба, и молока и яиц слишком. Борису не был тумач покорный народ - Бориску народ не баловал.

Детский Альбом упоминался в Некрологе хорошими словами, время тогда было тоже хорошим. Трава ещё пока способствовала образному мышлению, её корабли были по карману и не били по нему^*. Была борьба только за качество; реализация удовлетворения ещё пока не требовала тяжелых иллюзий и йизюлли хылежят. Работа с текстом носила творческий формальный характер. Живой иллюстрацией тому может послужить текст одной из песен альбома, любезно предоставленный автором:

Из песни слов не выбросишь, тем паче, что их и так не слишком много. Не тумач слов. Не тумач смыслов. Общие рекомендации для прослушивания данного альбома могут выразиться несколькими словами: не воображай! а вызывай зрительные образы.

Действие происходит в сферах образного мышления, где яркие картины детства ещё не запачканы тётушкой Фрейда, гнусного старикашки с туалетной фамилией. Ффррэ-э-э-э-э-и-йд. Т.е. события альбома не касаются вопросов половых влечений к собственным родителям, а скорей, наоборот. События касаются чего-то, совсем не касающегося этих вопросов.

Здесь можно посоветовать зарубежному читателю, снести всё это своему психоаналитику. А я надеюсь, что если любимый читатель - мужчина, то его психоаналитик - молодая и грудастая зеленоглазая блондинка, а если любимый читатель - девушка, то её психоаналитик - ваш покорный слуга, либо кто другой с такими же, как и у меня, первичными половыми признаками. За вторичными не следует гоняться, не каждый мужчина должен также хорошо петь.

Следует отметить, что в этом альбоме вообще очень мало песен. Одна или две. Не тумач песен.

Шулыканы - дети кикиморы. Представители плотных материй, вылетающие в трубу с гудком.
Гегемоны - дальние родственники шулыканов по матери, требующие к себе тумач почтения и насын из себя представляющие. Любезно кричащие "ура!" в "Надувании Шаров".
Насын - новое слово, совершенно противоположное тумач. Насын хлеба, насын млеко, насын яйка - совсем нет продуктов. Борис был насын народу - народу на Борьку было начхать.

"Вознесение Надзубья" более тонкая к пониманию вещь, похожа на залипание верхней губы при чрезмерной сухости во рту. Описывает такие простые к первому рассмотрению понятия, как "гвардейская совесть", тумач при насыне и самодостаточное описательное существительное "необъять". Т.е. три причины для слишком большого мнения о себе. "Вознесение Надзубъя", для любимого зарубежного пользователя интернатом^*, можно условно назвать "Завышенная Самооценка", это должно очень понравиться вашим психоаналитикам, если они одного пола с вами.

Освободившиеся средства от вредоносного психоанализа, просьба высылать автору этих строк на возможную установку памятника эсерке Каплан, (всё-таки в Ленина стреляла). И давайте отмечать сей знаменательный факт 30-го августа выстрелом бутылки Советского шампанского, так тяжело вам дающегося.

Отечественному же покупателю я не советую высылать мне деньги, т.к. вы понимаете, что я их потрачу на себя? Вы даже не ищите мой адрес, лучше высылать на Главпочтамт до востребования. Тем, кто вышлет "более чем" получит от меня в подарок письмо с чудодейственным портретом молодой девушки, кудри которой прикрывают обнаженные плечи^*. Тем, кто вышлет денег более чем в 2 раза больше чем "более чем", тот получит от меня в подарок большие медные буквы своей фамилии. А тому, кто вышлет маней ещё больше и больше, тот может приехать к нам в Киев и посмотреть, как цветут каштаны на Хрещатике в феврале.

Для настальгушиньки привожу маленькую лирическую зарисовку нового Киева, сейчас так не похожего на наш с вами старый добрый город.

"25 января от 1999 года следующий за ним год^*. Не могу писать 2000-й год. Эта цифра смертоносна для всех моих воспоминаний. Это, как если бы ты всю молодость готовилась в летчики, а тебя послали на атомную подводную лодку. И только дети - друзья дельфинам, не дают тебе отчаяться и совсем пасть в объятья подводного царства, где суровый Нептун требует либо идеалов, либо безудержного наслаждения.

Киев. Сейчас. Зима. Мороз (очень много). Тумач мороза. Тумач снега. Насын убирать снега. Насын топить хорошо батарея. Пешеходную часть Хрещатика специально уложили скользким кирпичом ещё летом. А чтоб народ не сразу догадался, зачем кирпич скользкий? повесили вдоль всей дороги майки, трусы и носки. На месте основного памятника Ленину, на каскадах, поставили огромный, дважды тумач огромный телевизор, но без звука, насын звук. И это хорошо, т.к. не было бы слышно лотерейщиков, просящих что-то сошкрябать. Напротив Главпочтамта, козырёк которого многие ещё помнят, заложили не мемориальную доску, это тривиально, поставили Архангела Михаила, с аллегорией перста Божьего. Вокруг него, замуровали в асфальт символически то загорающиеся, то тухнущие лампочки, олицетворение наших киевских городов. У провинциалов вошло в обычай при приезде в Киев загадывать желание, стоя на лампочке своего родного города. Говорят, что если под тобой лампочка потухнет, то не жить тебе на свете уже в этом году. А став на потухшую лампочку можно пожелать чего худого врагу своему, и тот непременно издохнет.

Можно окончательно замёрзнуть, или удариться лбом о "Секунду" пока большие часы профсоюза наконец-то покажут который час. Всё остальное время они занимаются бизнесом, заставляя нас на это смотреть. Там, где раньше сидели красивые молоденькие девушки, сейчас стоят коробейники, некрасивые и старые. На фонтанах есть одна барышня, из папье-маше, в макдональдзе, (шоб його пэрэвэрнуло), там, где раньше был хиленький гастроном, возле остановки 18-го троллейбуса. Кстати, жив ещё и этот, и 16-й маршрут.

Надо пойти посмотреть, жив ли магазин "Поэзия"? Краем глаза видел там утюги и какие-то другие подобные предметы, творения современных поэтов. Все книги мы теперь покупаем на книжном рынке возле метро "Петровка". Ещё, там нас балуют немецким секенхендом и самой полной коллекцией музыки "Двух меломанов", где тоже не продаётся Коллежский Асессор. Коллежский Асессор не продаётся! (фразу необходимо гордо крикнуть)

Больше всего претерпел изменения Подол. От Воздвиженской ничогисеньки не осталось. Ни домика, в котором родился Михаил Афанасьевич, ни домика другого мастера слова - Паустовского, и как подсказывает жена - домика Бердяева, не причисленного Битовым к списку писателей. Вся эта груда битых кирпичей валяется как буквочки нечитанных книг, купленных и поставленных в гегебиблиотеках. Гегедети упражняются в матах, гегемамы упражняются в порчах на крови, а гегепапы практикуют сидение с тихим напиванием водочкой. Хотя, я и сам буддистский монах, практикующий сидение в общественном транспорте.

Что говорить о Воздвиженской?!! Андреевский спуск пострадал!!! Шулыканьи родственнички, перевесив цветные тряпочки на штоках, дораспродали наше детство. ТОГО Киева нет уже не только у вас, родные мои зарубежные читатели. А что мы могли сделать?!! Не ударь, блин, не убей. Ходили, да тихо плакали. Поплачьте теперь и вы, резиденты культурной революции. Поплачьте над вырванным сердцем Подола, над униженными и оскорблёнными сростками нервных тканей, называемых памятью. А затем в путь! Весело сделаем шопинг!!! Что нам плакать над глупой кучей обожженной глины? Ведь, что случается, то-о... то ему и быть!^*"

Новые признаки экзистенциализма (из тетради современного украинского психиатра):
1.  Рассматривание фотоальбома "Киев Михаила Булгакова".
2.  Болезненное состояние у "Букиниста".
3.  Конфабулярный "симптом Плюшкина" - собирание вымышленных вещей и воспоминаний, накапливание выброшенных негодных предметов и прочего хлама.
4.  Прослушивание детских альбомов коллежского асессора.

Завершая экскурс, давайте вместе споём, прокричим, прошипим, пропищим по-детски: "Бо-же, ца-ря хра-ни!" И потом добавим: Но делай это, по возможности, немного лучше, чем в прошлый раз!