18 октября 1999 года, знаменитая репетиционная точка "Асессора" в Политехе. Последние изменения в группе не ослабили ее: Александр Кохановский, новый бас-гитарист, отлично вписался в "золотой" состав. Идет репетиция новой концертной программы и возникает чувство полной уверенности в том, что больше нет места разговорам о прошлом и воспоминаниям — новая музыка группы не оставляет никаких сомнений на свой счет. Все такая же парадоксальная и непредсказуемая, она приобрела еще больше драйва, глубины и свободы, чем когда либо ранее. Все это выглядит несколько неожиданно для тех, кто в последние годы потерял информационный след "Коллежского Асессора". Интервью бессменного лидера группы, Василия Гойденко — подходящий повод внести ясность.

Интервью с Василием Гойденко (октябрь 1999)

Игорь Шакун: В середине 90-ых информационное поле вокруг "Асессора" практически исчезло: и правильная пресса загнулась, и как-то все сосредоточилось вокруг откровенно неинтересной музыки. Кто чем из асессоров занимался до воссоединения в 1997 году?

Василий Гойденко: Я — театром, музыкой для спектаклей. Леша, Глеб — работали.

И как в Киеве театральная жизнь?

Раньше там была коммунистическая элита, сейчас — украинская. Сплошь "старые" мастера, причем, не столько мастера, сколько...

...раскрашенные?

Да, крашенки.

Записанная в Австрии "Сибирь электрическая" тоже с театральной работой была связана?

"Сибирь" делалась в процессе. Там был театральный фестиваль под названием "Странное", в переводе с немецкого. И на этой почве совершенно спонтанно — я не собирался ничего делать — вышло два часа музыки. Несанкционированная такая акция — не все участники даже знали, что принимали участие в записи.

Какие чувства остались?

Остались образы — там какая-то своя атмосфера, получается какой-то отдельный спектакль звуковой, свой мир, набор картинок. "Холодный автомат джаза", например. Если взять автомат с холодной кока-колой, встать и смотреть на него, и заниматься этим 20 секунд, то это и будет джаз. Вот такие картинки там — по две минуты, по пять — сосредоточенность на какой-то одной вещи. Необязательно вещи — любого образа, но представлять его бы не помешало.

Ваша последняя программа — возвращение к корням?

Да, гитарная. Всегда у нас форма исходила из состава.

Мне всегда было интересно — кто у вас музыку сочиняет?

В целом — я один. Текст — всегда я. Из глобального, Глеб делал английскую интерпретацию — то есть он текст слышал и записывал. Я текст не набирал, имитировал английское пение — в общем, занимался стопроцентным попугайством.

Недавно довелось услышать от одного сетевого теоретика, что музыка вне контекста — это продукт, а для того, чтобы он стал полноценным message, необходимо понимание, как минимум языка, на котором звучит текст.

Ну это его точка зрения, не более того. Тогда ведь невозможно ничего воспринимать на другом языке. Если он ничего не понимает по-итальянски, то итальянскую оперу можно выбрасывать. И либретто не поможет, ведь читать нужно синхронно, иначе он не поймет.

Это более распространенное — традиционно российское — отношение к музыке через текст (пауза). Шевчук! Уж лучше бы он не пел, лучше бы рассказывал.

А что бы ты назвал у нас в отечестве ярко-музыкальным направлением?

Джаз, конечно.

А если вернуться к той плохой музыке, которая мешает нам жить?

Конъюнктура не столько задавила людей, сколько задавила информационное пространство. Смотришь телевизор, выходишь на улицу, в метро — везде фон, вещание. А вещают, разумеется, всякую дрянь. И ты ходишь и наполняешься всем этим. Коммерческие ларьки, радиостанции — то же самое. На всех источниках информации сидят очень ограниченные люди — не знаю сам, почему. Деньги, наверное, конъюнктура. Очень ограниченный поток информации.

А как в Киеве не с примитивной музыкой, а нормальной?

Никак. Нет, ну как (с иронией) — "Рок-Киев" был, "Металлика" приезжала...

Кого можешь похвалить?

Похвалить? Э... я могу только поругать.

Вот "В.В." у нас в России называют группой года.

Ну тогда уж тысячелетия, как минимум. Только тысячелетия. Там такая среда, вековая, про которую точно скажешь, что ничего нового не произойдет — ничего такого, интересного для нас. Десять лет это музыка одного и того же-е... не то что автора — а уже памятника этого автора.

Сейчас без динамики, с камнем внутри — практически невозможно. Интересно наблюдать за каким-нибудь проектом, за ситуацией со стороны. Люди абсолютно "без сандалей" — не только в звукозаписи, а вообще в музыке: кто-то "имеет" голос, у кого-то есть деньги — давайте что-нибудь сделаем. Или крайний дилетантизм: смотрят, смотрят — ага, вот это популярно, давайте что-нибудь сделаем типа этого и опять же — набирают деньги, набирают людей с "голосом", делают точно такой же дилетантский проект и, когда смотришь на это, становится просто смешно: демонстрация голосов, внешних данных и денег. То есть музыки как таковой и нет, потому что для того, чтобы делать музыку, нужно иметь талант, образование, помимо образования еще надо иметь неиспорченный вкус — чтобы делать что-то новое. А к кому обратиться? — обращаются к тем же, кто наиболее популярен — все выстраивается в одно и то же. Дилетантизм, возведенный в культ.

А что интересного ты бы посоветовал из мировой музыки?

Из мировой? — да любую народную, этническую.

Этника сейчас в моде. Причем идет активная коммерциализация и закос под это дело.

Да, причем на Западе это еще хуже. Мне попались французы-компакты, на которых было отобрано по одной песне из всего, что у них записывается. Штук семь таких компактов, на каждом по 20 песен — все, что было записано студией в мае месяце. И из этих всех песен было только три настоящие, а всё остальное — ресторанная музыка. Очень много было арабов, например, которые поют арабские народные песни в обработке вокально-инструментального ансамбля где-то наших годов 80-х, 70-х. 99% — ресторанные варианты.

А вот суфийская музыка для тебя — чисто музыка или что-то больше?

Суфийская музыка больше играется, чем воспринимается.

Но играть ведь можно на музыкальном инструменте, а можно чем-то внутри.

Нет-нет, я понимаю. Давай так.
(перебирая кассеты) Вот Трансильванию послушай, это украинская Румыния. Это самое лучшее.

Вернемся к Асессору.

Программа есть. Записать ее только надо. И можно концерты делать.

Киев, Европа, Москва?

...все, что угодно — разницы нет.

Какие-нибудь программные заявления?

Жизнь перебивает любые творческие планы. Война должна закончиться, например. Просто к восприятию располагают многие вещи — какой-то душевный комфорт должен присутствовать. Я не про стены с обоями — я про душевное равновесие. Когда пушки громыхают — музы молчат. Все с Югославии началось: отношение к американцам еще более усугубилось.

А вообще как — политикой интересуешься?

Никак. Приходится интересоваться... Но не столько интересуюсь, сколько воспринимаю.

Помнится в начале 90-ых в Киеве существовала группировка сторонников корейского социализма — движение Чучхэ. Признайся, ты к этому проекту руку приложил?

Совершенно косвенно. Скорее всего, они подхватили наш прикол. Этим Володя Иванов занимался: они даже офис снимали — чужой, конечно, только вид делали. Мы были кимченировцами, опальными, а они — кимирсеновцами. Прикалывались.

Есть такое явление: часть молодых людей тянется ко всему нетривиальному, в том числе и в музыке, и именно в силу этой тяги оказывается в той же национал-большевистской партии Лимонова, где в качестве идеологии подложена драйвовая телега. А здесь, на Украине — по зеркальному принципу проявляют интерес к УНА-УНСО.

Да просто не хватает ответственности — именно повседневной — в общественной жизни. Скажем, отказаться от американских жвачек — более общественный поступок, нежели выступать с трибуны против Америки или, скажем, держать те же деньги в банке, но не в долларах, а в японских йотах... да, йенах. А наши привыкли думать, что если где-нибудь гахнешь там в каком-то углу или стукнешь кого-нибудь из-за того же угла, то будет больше толку и жизненных впечатлений. На самом деле это ложное восприятие.

Как ты относишься к украинской национальной идее? Существует ли она вообще?

Отношусь нормально, но для нее нужен какой-то противовес все-таки. Сама украинская национальная идея — она как самостоятельная идея не может существовать. Как результат этого — мы становимся жлобами, обрастаем бородавками и у нас начинают из родинок расти волосы. Как таковая она реализоваться самостоятельно не в состоянии. Когда ей есть какой-то нормальный противовес, то во-первых туда сразу приходят нормальные люди, которые не хотят на этой украинской идее подняться, например. Сейчас украинская идея фактически клиширует диспозицию коммунистической идеи — так же как нам в свое время навязывали русификацию и все остальное. Была коммунистическая идея, навязанная: те же самые личности, которые нам ее навязывали, сейчас нам навязывают национальную идею. Все то же самое — и по-украински калякать, и кажут нам те же самые вещи и те же самые методы работы. Чисто украинская идея, как таковая, заканчивается на василианском переводе Библии - на украинском переводе Библии, все. Все остальное — это уже позиция отдельной личности.

Если все-таки говорить о той идее, которая есть, то не унижает ее то, что ее составной и неотъемлемой частью является особое отношение к России?

А для украинской идеи традиционно нужен противник, должен быть агрессор. И она всегда возрождается тогда, когда, как почитать Шевченко — "вбий москаля, поляка, та жида". Есть такие стихи — не дословно, естественно, но со словами — убей одного, другого, та и третьего — он призывает непосредственно, то есть у него есть враги. Или из той же украинской идеи — "убивай панiв". То есть кого-то всегда надо "мочить". Страшна традиционная украинская культура и пессимизмом, там везде "горе". Сделаем следующий шаг — от кого это горе? Всегда ищут причину этого горя, значит должен быть конкретный носитель этого "горя": он может быть поляком, евреем, русским... ну и белорусом может тоже быть — придет когда-нибудь и их черед. То есть для самостоятельной украинской идеи, что удивительно, всегда нужен партнёр. Выходит, это не столько самостоятельность, сколько дуэт: в этом соло необходимо два инструмента.

Есть такой интерес, разделенный, например, Курехиным, к эстетике, не столько даже нацистской, сколько немецкой — времен второй половины 30-х годов. Что-то она в себе такое безусловно привлекательное содержит.

Вся нация работала непосредственно на идею — она же должна была что-то выдать.

Вот вроде бы и у вас — в шутку ли, всерьез — что-то было с коричневым оттенком.

Точно не помню, по-моему не было. Ленина, Сталина хватало. Было про немцев — по-украински: "вона була у партiйців / а партiйцi — люти нiмцi / нiмцi краще нiж партiцi / бо партiйцi — люті нiмцi".

Кстати, с Горбушки недавно привез кассету с киножурналами Die Deutsche Wochenschau. Смотрю и поражаюсь качеству пропагандистской машины. Вроде и наша перемолола людей куда больше, но немецкая — прямо железобетонной пинкфлойдовской стеной. Идет танковое сражение под Харьковом, танков горит немеряно, камера отъезжает, а на переднем плане ефрейтор вермахта бреется — с таким выражением лица, что ему за него при жизни можно памятник ставить. Или там английские бомбардировщики только перелетают Ла-Манш, как их всех сбивают, за оставшимися гонятся...

Драйва много.

Сплошной драйв.

У меня было желание назвать последний концерт — "Бомбы на Лондон", но... Был такой марш Люфтваффе.

А какая концептуальная подоплека у этого названия?

Компенсация того, что мы нажили к этому времени. Мы были со стороны коммунистической. Там такая война была — она грязная со всех сторон, обе стороны были замараны до такой степени... И потом тот же извечный вопрос: был бы Гитлер, если бы не был Ленин? Может быть вся эта зараза поднялась только для того, чтобы они друг друга съели? Тоже вопрос. Я не воспринимаю фашизм как полный "минус". Это точно так же, как если бы я сейчас воспринимал коммунизм как полный минус, да поехал бы в селуху и замочил собственного дедушку, который до сих пор убеждённый коммунист. В любом случае нельзя относится к какому-то или движению, или, тем более, к целой эпохе однозначно — потому что, если бы это была чистейшая глупость, то это бы значило, что все немцы глупые согласились, или если это был сатанизм, то все немцы были сатанистами.

Ни в одном собрании не надо искать ответа на вопрос — то есть нет ни одной общины, которая представляла из себя что-то идеальное. Там, где собираются больше двух человек — там уже Бога нет. Не в буквальном смысле, разумеется: просто общину — мусульманскую, христианскую, или католическую, православную — вообще нельзя рассматривать как показатель носителя какой-то истины. Какой бы ни была любая община — она просто сборище людей. Здесь всегда вопрос сугубо личный. Поэтому общине больше свойственно показывать человеческую глупость, нежели правильность провозглашенных идей.

А что ты говорил о марше Люфтваффе?

А он был еще с времен первой мировой войны, когда летчики люфтваффе удачно отбомбили Англию. У них был гимн: "Люфтваффе, Люфтваффе", который пелся как: "камара-ад, камара-ад, па-барам-пам-пам-па-бабам", песня такая из пионерского прошлого, кубинская, кажется.

Там, на обложке партитуры, Англия нарисована очень хорошо, и сверху пикируют бипланы немецкие, с четырьмя крылами, смотри. Такая бомбардировка лишена всякой клишированности. А что если так — "Секс-Бомбен Ауф Лондон"?

Интервью взял Игорь Шакун,
октябрь 1999

Web-мастер сайта "Асессора": webmaster@evermusica.com
"Коллежский Асессор": kiev.999@gmail.com
Powered by everMusic